Переходной теорией или «теорией шлюза» называют предположение о том, что зависимость от тяжелых наркотиков начинается с употребления травы. Подавляющее большинство так называемых «экспертов» приводят это утверждение как основной довод в дискуссиях о потенциальном вреде марихуаны. Поэтому этот аргумент, вероятно, более чем другие, заслуживает подробного и обоснованного ответа.
Что такое «теория шлюзового наркотика»?
Пожалуй, каждый сторонник легализации марихуаны хотя бы раз слышал от оппонента историю о «двоюродном брате знакомого моего знакомого», который тоже начинал с того, что баловался периодически травкой, а закончил в 25 лет смертью от героина. О надежности такого источника информации можно поспорить, однако сам по себе аргумент «все наркоманы начинают с плана» свидетельствует, прежде всего, о полном невежестве того, кто к нему прибегает.
Впервые о теории «шлюзового наркотика» заговорили в 1970-х годах. Борцы с марихуаной постарались (и небезуспешно) убедить общественность в том, что только раз попробовав травку, человек становится уязвимее для других, более тяжелых наркотических веществ. При этом никакого внятного объяснения, почему у курильщика каннабиса должно возникнуть желание попробовать опиум или кокаин, авторы теории не дали. Как не объяснили и то, почему любителям марихуаны должен понравиться эффект от более тяжелых, опасных и аддиктивных веществ.
Различные наркотические препараты работают совершенно по-разному. Эффект от марихуаны не похож на алкогольное опьянение, галлюцинаторные «путешествия» с ЛСД – на возбуждение от кокаина, псилоцибин изменяет восприятие не так, как, например, мескалин. Поэтому считать, что человек, которому нравится ганджа, будет менять свои привычки и употреблять другое вещество только потому, что его тоже называют «наркотик» – как минимум, странно. Руководствуясь подобной логикой, можно было с тем же успехом объявить «переходным наркотиком» кофеин, алкоголь или никотин – доступные, легальные, и вместе с тем крайне аддиктивные и опасные вещества.
История появления «теории шлюза»
Так почему же «шлюзовым наркотиком» назвали не кофеин – вещество, вызывающие зависимость, право покупать которое является конституционным правом граждан большинства стран мира? Не никотин – аддиктивный и опасный наркотик, который намного доступнее, чем незаконная и «чернорыночная» конопля? Ответы следует искать в истории. В данном случае – в истории «войны с наркотиками», которую объявил всему миру в 1971 году Ричард Никсон, 37-й президент Соединенных Штатов.
Предшествующие этому событию 1960-е годы были бурным и насыщенным периодом в истории всего человечества. Первый пилотируемый полет в космос, зарождение правозащитного движения в Советском Союзе, студенческие бунты во Франции, окончание сегрегации в Америке… Мир стремительно менялся, и люди начинали понимать, что прежнее устройство общества – не единственная вероятная модель реальности. Истины, которые раньше не вызвали никаких возражений (что место женщины на кухне, что белые люди лучше черных, что дети должны беспрекословно слушаться родителей), постепенно начали уходить в небытие. Однако, несмотря на всю прогрессивность новых идей, принять их оказалось непросто даже сторонникам перемен. Интеллектуалы, ученые и художники вроде Энди Уорхола, Джона Леннона, Боба Дилана, Уильяма Берроуза, Френсиса Крика начали использовать наркотики для «расширения сознания». «Макинтош», расшифровка спиральной структуры ДНК и шедевр «Полет над гнездом кукушки» – лишь немногие примеры того, к чему привело это расширение.
Но если одним происходящие изменения дарили надежду и вдохновение, то другие – обыватели, представители среднего класса, испугались. «Великое молчаливое большинство» обратилось за помощью к политикам-консерваторам, одним из которых был Никсон. Последние пообещали приложить все усилия, чтобы хиппи не вносили смуту в привычный жизненный уклад добропорядочных американцев. «Война с наркотиками» стала основным методом борьбы с нововведениями – это неудивительно, ведь к 1969 году почти у каждого представителя интеллектуальной среды можно было найти дома психоактивные вещества.
По обвинениям в хранении и распространении наркотиков были арестованы многие выдающиеся умы той эпохи: Кен Кизи – за пакетик с ганджей, Тимоти Лири – за хранение ЛСД, даже Полу Маккартни в Англии были предъявлены обвинения, когда раскрылась правда о его «парничке» с каннабисом на заднем дворе имения в графстве Суссекс. ООН полностью поддержала «войну с наркотиками», и соответствующие резолюции принимались без учета разницы между травой, грибами, кислотой или героином.
«Война с наркотиками» – отличный метод выявления и нейтрализации инакомыслящих. Это и было истинной причиной появления «теории шлюза». Т.е. власти как будто признавали, что да, марихуана не причиняет здоровью человека заметного вреда; но при этом подчеркивалось, что в определенный момент человеку перестает хватать той эйфории, которую способна вызывать трава. И он начинает нюхать, колоть и глотать более тяжелые наркотические вещества, которые приводят к его деградации и смерти.
Сравнивать разные психоактивные препараты – все равно, что сравнивать кофе и водку, например. Если вы, проснувшись утром, отправляетесь на кухню и обнаруживаете, что кофе нет, но есть водка – вы что, замените одно другим? Вероятнее всего, вы сделаете себе кружку крепкого чая (бодрящий эффект которого также обусловлен содержанием в нем кофеина) или купите банку энергетика по дороге на работу. Ведь цель употребления кофе – взбодриться, а не расслабиться, собраться с мыслями, а не «тормозить» весь день. Поэтому никто не переходит на водку даже после многих лет употребления кофе. Так и утверждение о том, что все наркотические вещества – источник одного и того же «кайфа», ошибочно (если не сказать абсурдно).
Практические исследования
Теория – это замечательно, но как обстоят дела с практикой? Удивительно, но притом, что на финансирование борьбы с марихуаной во многих странах мира выделяют огромные суммы из государственного бюджета, почему-то очень немногие удосужились проверить «теорию шлюза» на практике.
Одно из таких исследований было проведено в Новой Зеландии. Группу добровольцев взяли под наблюдение и, начиная с 7-8-летнего возраста, в течение многих лет периодически опрашивали на предмет: что пробовали из наркотиков, где и как. Эксперимент закончился, когда испытуемым исполнилось по 25 лет. В результате исследования ученые выяснили, что большинство подростков, попробовавших марихуану, позже принимали экстази, а некоторые – и более тяжелые препараты.
Казалось бы – вот оно, подтверждение теории. Но не стоит забывать, что в мире всего три вида лжи: умышленная ложь, ложь по незнанию и статистика. В результате проведенного перекрестного анализа выяснилось, что большинство детей, отобранных для эксперимента, проживали в неблагополучных районах. В таким местах наркотики, как правило, более доступны. Получается, что ученые непредумышленно (или сознательно) предопределили результаты своего эксперимента еще на этапе отбора фокус-группы.
Мировое научное сообщество посчитало результаты, полученные таким путем, неудовлетворительными. Были предприняты немногие попытки повторить эксперимент, но данные, полученные в ходе большинства из них, оказали столь же неоднозначными.
Дилеры-«многостаночники»
В качестве аргументов в пользу «теории переходного наркотика» и против легализации также нередко используют истории о дилерах, которые сначала «подсаживают» своих клиентов на траву, а потом – на героин, чтобы получать больше прибыли. В действительности такие «многостаночники» почти не встречаются. Подавляющее большинство дилеров специализируются на наркотиках какого-то одного типа (почему – рассказано ниже). Кроме того, само существование «барыг», приторговывающих марихуаной, было бы невозможно, если бы она была легализована: не было бы ни черного рынка, ни сверхприбылей от работы на нем. Так было с самогоном во времена «сухого закона», подобным образом работали «фарцовщики» в СССР.
Миф о бессовестных дилерах построен на стереотипном представлении об устройстве мира, которое характерно для всех сторонников «войны с наркотиками». Барыги из фильмов и детективных романов всегда носят с собой полный ассортимент «дури» – на любой вкус. Но в действительности ни один гровер не возьмется выращивать одновременно коноплю и опийный мак – это совершенно разные культуры, требующие разного ухода, дающие урожай в разное время, и при этом отнимающие все время. Поэтому, чтобы торговать наркотиками хотя бы двух видов, дилеру придется либо пойти на контакт с крупной преступной группировкой (а на это готовы далеко не все), либо покупать товар для последующей перепродажи сразу у двух поставщиков.
Поставка и формирование запаса – лишь одна сторона медали. Не меньшую проблему создает разношерстная клиентура: любители травки и полноценные наркозависимые, готовые ограбить или даже убить ради дозы – это разные вещи. Ломка меняет психику людей до неузнаваемости, а гнойные нарывы, гепатит, ВИЧ и прочие «прелести» дополняют картину. Не нужно быть психологом, чтобы понимать, что эта категория клиентов будет отпугивать покупателей марихуаны. Кроме того, сами они никогда не станут тратиться на траву – аддиктивность основного наркотика, как правило, очень высока. Что же касается ценителей каннабиса – большинство из них сегодня предпочитают либо выращивать траву самостоятельно (благо, оборудование для этого можно свободно приобрести в интернете), либо приобретать ее у своих давних знакомых, которым доверяют.
Таким образом, можно с полной уверенностью утверждать, что предрасположенность человека к аддиктивному поведению может проявиться в чем угодно (например, в обжорстве). Ученые считают наиболее правдоподобной причиной таких склонностей генетическую предрасположенность. Как бы то ни было, выделять траву, которая и зависимости-то как таковой не вызывает, в отдельную категорию – глупо. Нельзя скатиться до «звания» героинового наркомана только из-за того, что в молодости вы покурили травки. Поэтому «теории шлюзового наркотика» сегодня осталась одна дорога – на свалку истории.
Источник: журнал «Трава» №14, весна 2014 г.
Оставить комментарий