ЯММУНА, Ливан — Тёплым сентябрьским утром около двадцати девушек и женщин, закутанных в яркие цветные платки по самые глаза, пробирались по зелёному полю. Сверкая серпами в лучах солнца, они пожинали ковёр из растений с острыми листьями, достающий до подножий ближайших холмов. Идёт сбор урожая конопли.
По словам защитников легалайза, это спасательный круг, в котором остро нуждается ливанская экономика.
Страна пытается вырваться из тяжёлого системного кризиса, более чем на четверть обесценившего местную валюту. В некогда обеспеченную страну явился призрак дефицита, вовсю шатающий государственный порядок.
Ливан оказался на грани разорения. Собственной продукции очень мало, и почти во всём он зависит от импорта, а долларов не хватает.
Отчаянно стремясь заработать валюту, Ливан старается развивать местные промыслы, в том числе используя его самую известную статью экспорта: ливанский гашиш.
Согласно прошлогоднему отчёту Управления ООН по наркотикам и преступности, это крошечное средиземноморское государство с населением 6,8 млн. человек обеспечивает 6 процентов мирового спроса на каннабис, являясь третьим по величине экспортёром в мире.
Падение запрета на марихуану
В апреле, во время первой волны коронавируса, переживающее кризис правительство, нашло силы и время для легализации медицинской и технической конопли.
Таким образом, Ливан стал первой страной в арабском мире, сломавший барьер запрета.
Теперь это шаг предстоит систематизировать и реализовать. Основная идея — создать государственный регулирующий орган, который выдавал бы частным компаниям лицензии на выращивание, переработку, а также продажу каннабиса и его производных продуктов.
Потенциальный доход составит 1 млрд. долларов, привлечёт свежие инвестиции и даст новые налоговые поступления.
Деревня Яммуна занимает одно из центральных мест в этой программе.
«Хесболла» и гашиш
При въезде в Яммуну на одной из лачуг вас встречают граффити, проклинающие Америку и обещающие верность «Сопротивлению». Подразумевается «Хезболла», поддерживаемая Ираном шиитская вооружённая группировка и политическая партия.
Она доминирует в этой северо-восточной деревне с населением около 500 человек; впрочем, как и в большей части восточного Ливана. (Вашингтон считает её террористической организацией).
Официально «Хезболла» против гашиша; она была одной из немногих групп, выступающих против легализации.
По мнению Халала Хашана, профессора политологии Американского университета в Бейруте, «Партия Аллаха» вынуждена смириться с производителями каннабиса.
Поскольку нуждается в поддержке местного электората, вербует новых членов в этом районе и получает прибыль от контрабанды марихуаны заграницу.
Уборочная страда
Али Шрейф, почётный и уважаемый житель деревни («мухтар» на местном наречии) — яркий пример такого взаимопонимания с «Хезболлой».
В нескольких минутах езды от Яммуна, этот седовласый и подтянутый мужчина 50-ти лет показал яблоневый сад, обсаженный кустами конопли.
— Нас два брата. Один состоит в «Хезболле» и выращивает яблоки, а второй — коноплю. — Это вопрос веры, — заметил он.
Свой бизнес Шрейф унаследовал от отца, который начал выращивать каннабис в 20-х годах прошлого столетия. Торговля процветала даже во время 15-летней гражданской войны в Ливане, закончившейся в 1990 году.
После войны государство развернуло кампанию по искоренению этого промысла, но в 2011 году начался военный конфликт в Сирии и у ливанских властей появились более важные заботы.
Попытки стимулировать крестьян выращивать другие культуры, тоже ни к чему не привели. Дело в том, что коноплю легче выращивать; она прекрасно растёт на каменистом грунте Яммуны, в прохладном и влажном климате. А по доходности никакая культура и близко не стояла с коноплёй.
Вокруг Шрейфа женщины продолжали жатву, а ветер пьянил свежим запахом скошенной марихуаны.
После обрезки стебли остаются на земле в течение недели, чтобы подсохнуть перед отправкой на склады. Там они выдерживаются до конца ноября, когда холод превращает смолу в хрупкую субстанцию, готовую для просеивания.
Растения помещают внутрь барабана с механическими роликами, которые стряхивают часть смолы в кейф — конопляная пыль, а затем она прессуется в куски гашиша.
Более качественный кейф — «удовольствие» в переводе с арабского — также извлекается трением растений о тончайшую шёлковую ткань или сетку.
Примерно 200-граммовые плитки кейфа продают на месте или вывозят контрабандой по суше в Иорданию и Саудовскую Аравию или же морским путём через сирийские порты в Африку и Европу.
На конопляном хозяйстве можно заработать от 10 до 15 тысяч долларов в год. Контрабандисты зарабатывают значительно больше: в общей сложности 1—2 млрд. долларов.
Кейф не единственный продукт, получаемый из растений конопли. Люди делают из неё верёвку, бумагу для денежных купюр, а также ткань для одежды.
Муки легализации
Поскольку легализация пока не вошла в силу окончательно, юридически выращивание каннабиса остаётся уголовным преступлением.
Но Шрейфу всё равно. Для него легализация — это очередная уловка коррумпированной политической элиты Ливана, проводимая в интересах своих приспешников.
— Они прибрали к рукам всё, кроме конопли, — пожаловался он. — Теперь добираются и до неё.
Сторонники нового закона о конопле, включая чиновника Али Шомана, который настаивает на создании единой корпорации по производству каннабиса, легализация поможет фермерам.
— Разве не лучше войти в дом через дверь, а не окно? — Выращиваемый ими каннабис невозможно легально вывезти или использовать для производства альтернативной продукции, — считает Шоман.
С ним согласен Антуан Хабчи, один из авторов нового закона.
— Кто сейчас выигрывает? Только дистрибьютер, которого крышуют политики. Многие канадские и китайские компании уже выразили заинтересованность в использовании ливанской конопли для производства масел, парфюмерии и других товаров. —Когда производитель и покупатель работают легально, государство сможет сотрудничать с ними, — полагает Хабчи.
— Закон развяжет крестьянину руки.
Но существуют несколько подводных камней.
Один из них: закон не определился в отношени процента ТГК, психоактивного вещества, содержащегося в конопле. Ливанский каннабис содержит до 18 процентов ТГК, а это относительно высокая доза, и крестьяне вынуждены переходить на другие сорта семян.
Другая проблема кроется в запрете выдачи лицензии лицам с криминальным прошлым. Она исключит большинство ныне работающих производителей и контрабандистов, полагает староста Яммуны Талал Шрейф.
Он и Али Шрейф принадлежат к одному из влиятельнейших кланов в деревне.
Под раздачу попадают только производители марихуаны. Подобное решение лишено смысла, потому что страдают именно коноплеводы.
Правительство обсуждало законопроект об амнистии, но пока нет никакой ясности.
Возможно, самая большая проблема заключается в политическом бессилии правительства Ливана. После августовских выборов политики никак не могут сформировать правительство.
А взрыв в бейрутском порту смёл предыдущий кабинет министров в отставку за хроническую бесхозяйственность и коррупцию. Недавно в отставку ушёл премьер-министра, оставив страну в подвешенном состоянии.
— Вместо того, чтобы предоставить людям шанс, мы топчемся в бесконечных административных вопросах, — отметил член парламента Хабчи.
С ним согласен и Шоман.
— Который год мы кричим правительству: не надо нам ваших денег! Просто уйдите с дороги и не мешайте.
Нам не нужна рыба. Дайте нам только крючки для рыбалки, а мы уж накормим и себя и вас.
Источник: Los Angeles Times
Оставить комментарий